“Все. Надо ехать”, – НП наконец-то принял решение. Он стремительно поднялся и отправился домой – нужно сообщить о принятом решении жене и поскорее, пока не пропала решимость. Правда, по мере приближения к дому, уверенность стала пропадать. Да и как объяснить, почему он решил ехать на Багамы один, без жены.
НП достал бумажку и стал повторять текст: “Уединение. Желание побыть одному. Релаксация (ну и слова повыдумывали)”.
Желание поехать на Багамы появилось после возвращения оттуда дружбана Сереги. Отдых, океан, коктейли, пальмы, мулатки (о них лучше не упоминать). Хотя именно мулатки и привлекали НП.
Жена на удивление быстро согласилась. “Но ты смотри у меня. Я ведь все узнаю”,- и она посмотрела на него ласково и твердо.
Группа НП понравилась. Особенно две блондинки, одна из которых постоянно поглядывала на него.“Обязательно познакомлюсь в самолете”,- решил НП. Блондинки сидели недалеко, но решительность куда-то подевалась. Для укрепления духа НП решил выпить. И еще чуть-чуть, и еще, и еще… Когда решимость вернулась, с ней пришло желание веселиться и петь. И он запел ….
НП очнулся возле журнального столика. “Где я? Что я?” Он попытался собрать осколки воспоминаний, но общей картины не получалось, а то, что получалось, выглядело не очень привлекательно. С трудом поднявшись, он подошел к окну – “Так и есть, я уже на Багамах в гостинице”. Переодевшись, придав себе вид уставшего шахтера, НП, шатаясь, вышел к бассейну. О-го-го, глаза разбегались - сколько вокруг красивых тел. “А я то - оплошал”, - мелькнуло в голове. Он увидел блондинку и двинулся к ней, чтобы извиниться за вчерашнее. Но к ней подошел красавец-абориген и она, улыбаясь, заговорила с ним. НП, сравнив свой живот и его плечи, понял, что в этой части он проигрывает, отступил.
“Ладно, еще не вечер, потом познакомлюсь”, - он лег на свободный лежак и задремал. Проснулся НП к вечеру, вокруг ничего не изменилось – зато как изменился он – казалось от него идет дым. Кожа приобрела красный пролетарский оттенок.
“Два дня никакого солнца. Находиться в номере”, - врач был непреклонен.
Через 2 дня НП чувствовал себя львом, вырвавшимся из клетки. Он сразу помчался в город: “Где мои мулатки?” А бежать за ними никуда не надо было. Они стайками стояли на выходе из гостиницы – подходи, выбирай. Вот стоит одна-одинешенька и еще посветлее других, - и НП решительно направился к ней. Девушка приветливо улыбнулась, НП растаял и сделал ей комплимент, тыча пальцем в грудь: “Very good!” Мулатка весело рассмеялась, подхватила его и потащила в центр. По дороге познакомились. Звали ее Лилия (“Почти русское имя”, - подумал НП), по-русски она не говорила, но понимала. Они ходили по магазинам, где НП покупал ей всякие безделушки и подарки. (Ах, как приятно чувствовать себя богатым и щедрым.) Потом они отправились на вечер самбы и ямайского рома.
НП очнулся возле журнального столика. “Где я? Что я?” Весь день НП приходил в себя, а вечером они опять встретились. Спрашивать о вчерашнем было неудобно, и он сделал вид, что ничего не произошло. А Лилия потащила его на пенную дискотеку. Там угощали кашасой.
НП очнулся возле журнального столика….
Так продолжалось несколько дней. В голове у него была самба, мамба, юмба и больше ничего. Но ведь не для этого он сюда приехал.
“Встретимся и сразу в номер”.
На эту встречу Лилия почему-то пришла с сумкой, в которой лежали две строительные каски. “А это что такое? Мы сегодня никуда не пойдем”. “Текила, текила. Только два часа”, - взмолилась Лилия. И НП уступил. По дороге Лилия знаками обучала его правильно пить текилу, показывая, как нужно хлопать стопкой по каске соседа.
На дискотеке НП увидел знакомую блондинку, прижимающуюся к очередному аборигену. Настроение сразу испортилось. “Сам виноват – мулатка, мулатка. Не мудрил бы, так было бы все хорошо”.
“Ну, где там ваша текила?”
НП очнулся возле журнального столика. Встал, оглянулся. Номер явно изменился. Все ящики были открыты – вещи валялись на полу. А на журнальном столике лежала записка: “Приятно было познакомиться. Лилия”.
“Она меня попросту ограбила”, - сообразил НП. Два дня он бегал по городу искал ее. Но, видать, не судьба.
В самолете ему с каждой минутой становилось легче. Он знал, что сможет честно смотреть жене в глаза – ему скрывать нечего.
