Основные западные порты Пандии — Коттоям близ Кочина и Паракард (Нелькинда и Баракаре античных авторов) — обеспечивали индийскую морскую торговлю с Западом и Цейлоном. В I—II вв. н.э. на Цейлоне уже размещались южноиндийские торговые колонии, тесно связанные с Коттоямом и Паракардом.
От Кочинской бухты до 15 с.ш. Малабарский берег входил в состав государства Черы, заселенного дравидийскими народами. Основным торговым портом Черы, игравшим в отдельные периоды первенствующую роль в торговле с Западом, был Мучири (Мусирис античных авторов), расположенный, по мнению большинства ученых, в районе Кранганнора.
Об интенсивности торговых связей Индии с греко-римским миром в I—II вв. н.э. свидетельствуют многочисленные клады монет, обнаруженные на территории Южноазиатского субконтинента. В составе кладов — золотые денарии с изображениями римских императоров I—II вв. н.э. Интересно,что вместе с денариями императоров Траяна (98—117 гг. н.э.) и Марка Аврелия (161—180 гг. н.э.) найдены небольшие монеты государства Андхра, которое находилось на Деканском плато (где сейчас расположены штат Мадья-Прадеш и северные районы Хайдарабада), — с полустертыми силуэтами двухмачтовых судов.
В I в. н.э. начался процесс освоения стран и островов Юго-Восточной Азии, который в наше время получил название древнеиндийской великой колонизации.
Следует сразу сказать, что это был процесс по преимуществу мирного расселения индийцев в странах Юго-Восточной Азии. Чужеземцы, привнося в жизнь более давних обитателей осваиваемых земель элементы своей культуры, в большинстве своем были поглощены местным населением. В результате возникла новая, своеобразная культура средневековых государств Индокитая и Индонезии, в которой органично сплавились, переплелись индийские и туземные традиции.
Во многих районах колонизации преобладающим стало индийское влияние. Когда во II—III вв. н.э. Китай установил связи с заморскими государствами, то последние в основном сохраняли свой бенгальский или тамильский облик.
Что послужило причиной этого мощного колонизационного потока?
В III—I вв. до н.э. индийские купцы-мореходы приобретали на берегах Индокитая и индонезийских островов золото, драгоценные камни, сандаловое дерево, слоновую кость и черепашьи панцири, олово, благовония, ароматические смолы, корицу и камфару — товары, которые пользовались огромным спросом в среде греко-римских купцов и представителей индийской аристократии.
Индийские купцы основывали торговые фактории, перебирались туда на жительство с семьями или женились на девушках из местной знати.
Вслед за купцами в дальние страны отправились суда с обездоленными бедняками из сел и городов Бенгалии, Калинги, Чолы и Пандии. Немало было переселенцев в новые края и из Мадхьядеши (бассейн Среднего Ганга).
В «Саммудавапиджи-джатаке» рассказывается о плотниках из пригородного села у стен Бенареса, которые тайно построили судно, чтобы бежать на нем в заморские страны. Они покидают родину, спасаясь от долгового рабства, бросают свои дома и имущество — так как хорошо знают, что в день, когда истечет последний срок погашения долгов, ростовщики продадут их в царские мастерские или рудники.
Как видим, бегство обездоленных бедняков из родных мест в неведомые, далекие, но вольные страны — это процесс, свойственный многим цивилизациям. И не раз такой процесс приводил к открытию новых стран, новых земель и их заселению и освоению. Так было на Руси в XIII—XV вв., когда крестьяне из Владимирско-Суздальской и Новгородской земли заселяли и осваивали Русское Поморье; в XVI—XVII вв., когда беглые из Волго-Окского междуречья массово заселяли южные окраинные земли, а затем и суровые сибирские просторы.
Аналогичные процессы во многом определяли ход древнеиндийской великой колонизации.
Правда, за купцами и переселенцами из числа нижних каст (варн) следовали в поисках богатой добычи брахманы и кшатрии, которые на новых местах пытались воссоздать общественное устройство, характерное для метрополии. Но, видимо, не эти представители высших каст определяли масштабы и характер колонизации.
Проследим вкратце процесс создания индуизированных государственных образований в странах Юго-Восточной Азии.
Индийские переселенцы высадились на Араканском побережье и проникли во внутренние районы северной части Индокитайского полуострова (современная Бирма) в первых веках нашей эры. Местные племена усвоили индийскую письменность и религию; постепенно переселенцы стали сливаться с туземным населением.
Одновременно индийские переселенцы появились на обоих берегах и во внутренних районах полуострова Малакка, главным образом в пунктах пересечения торговых маршрутов. Индийская культура оказала значительное влияние на местных жителей — предков современных малайцев, создавших в то время несколько небольших государств.
Аналогична была роль индийских купцов и других переселенцев на островах Малайского архипелага. В I—II вв. н.э. на Суматре и Яве были основаны индийские поселения, которые стали культурными центрами будущих государств.
Исторические предания, распространенные на Яве, повествуют о многочисленном отряде индийских колонистов из Калинги, который высадился на острове в 78 г. н.э.
Индийские колонисты оказали исключительно большое влияние на развитие культуры и государственности на острове. Знаток древнего мореходства индийский ученый Мукерджи назвал колонизационную экспедицию на Яву «одним из самых славных событий в истории Индии».
Любопытно, что на Яве было даже введено новое летосчисление, ведущее отсчет с весны 78 г. н.э., от момента высадки основной группы индийских колонистов.
Индийцы основали поселки, построили укрепленные города, которых ранее не было на острове, и развернули торговлю со своей родиной. Ясно, что индийские купцы и моряки посещали Яву и в более ранние времена, но участники экспедиции 78 г. н.э. сыграли главную роль в создании нового государства на острове.
Уже в 132 г. н.э. отмечено прибытие с дарами в Китай первого яванского посольства, представлявшего полностью индуизированное государство (под властью правителя с санскритским именем Деваварман).
Знаменательным свидетельством этой мирной колонизации служат скульптурные изображения судов в знаменитом Боробудурском храме на Яве, возведенном в VIII в. На одном из скульптурных изображений корабля на корме находится деталь, которую Мукерджи идентифицировал как компас. Ученый считал, что вероятность использования магнитной стрелки на судах, ходивших в районе индонезийских островов в первых веках нашей эры, довольно велика. Ведь китайцам к тому времени, несомненно, уже было известно использование подобной стрелки для определения направления линии север — юг.
Дополнительным доказательством этого утверждения, по мнению Р.Хеннига, служит то, что, согласно представлениям античных географов, именно в этом морском районе располагалась магнитная гора. А такая гора появлялась в преданиях и легендах только там, где уже известны были свойства магнитных материалов; стрелки из таких материалов использовались в качестве простейшего компаса.
Во II—IV вв. индийские переселенцы появились на Южном Сулавеси, на западном и северном побережьях острова Калимантан. Добрались они и до северных и восточных берегов Сиамского залива.
В дельте Меконга и по среднему течению этой реки в I в. н.э. возникло государство Фунань — главное индуизированное царство Юго-Восточной Азии. В Фунани влияние индийской культуры было исключительно велико. Аристократия страны исповедовала брахманизм, а основная масса населения — буддизм.
Китайские летописи приписывают создание государства Фунань брахману Каундинье, который прибыл в страну в I в. н.э. и женился на местной царице, став родоначальником индуизированной династии.
Наконец, во II в. н.э. в центральной части современного Вьетнама возникло индуизированное государство Тьямпа (Чампа).
Об интенсивных связях Индии с Индокитаем свидетельствуют раскопки в Го Ок Эо (Западная Камбоджа). Этот древний город ныне расположен в 25 км от Сиамского залива, а в древности находился, видимо, значительно ближе к морю. Он был важным торговым центром, связанным с Индией, Римской империей и Китаем.
При раскопках там обнаружены индийские ювелирные изделия тонкой работы — кольца, запястья, печати. На печатях нанесены санскритские надписи II—V вв. Найдены золотая медаль с изображением римского императора Антонина Пия, датированная 152 г. н.э., обломок бронзового зеркала китайской работы, изготовленного во второй половине II в. н.э.
Ко второй половине II в. морской путь от Индии до гаваней Чампы был полностью освоен индийскими моряками, которые вплотную подошли к границам Китая. В дальнейшем опыт плавания индийских мореходов был использован китайцами, которые проложили морские торговые пути ко всем странам Юго-Восточной и Южной Азии.
Именно древние индийские моряки открыли и заселили Лаккадивские и Мальдивские острова — две группы коралловых атоллов, вытянутых почти по меридиану 73о в.д. более чем на 800 миль.
Начало освоения древними индусами Андаманских и Никобарских островов, протянувшихся почти на 500 миль близ 93о в.д., можно отнести к IV—III в. до н.э.
Видимо, эти территории открыли моряки или купцы, плававшие к устью реки Иравади за серебром с рудников, расположенных на ее притоке Чиндуин. Сезонное течение могло отнести их на юго-запад к земле, позже названной Ангадвипа (Андаманские острова). Далее, переходя к югу, от острова к острову, эти моряки-купцы могли открыть и Никобарские острова.
Что же известно об устройстве древних индийских судов? К сожалению, не очень много. В библиотеке Калькутского санскритского института хранится санскритская рукопись «Юктикалпатару». По мнению Я.М.Света, перечень описанных в ней предметов (оружие, ювелирные изделия и т. п.) позволяет отнести рукопись к концу первого тысячелетия н.э.
В этом трактате энциклопедического содержания имеется раздел, посвященный судостроению. Он начинается с классификации корабельного леса, который в зависимости от качества подразделяется на четыре варны — как и индийское общество. Автор трактата считал наиболее пригодными для судостроения породы дерева, которые по качествам сопоставимы с варной кшатриев. К этим сортам он относит легкое и твердое дерево, которое не должно использоваться при постройке судов вместе с менее благородными сортами.
В трактате приведена классификация судов по их назначению, размерам, качествам и т.д. Класс морских судов (видеша) подразделяется в зависимости от размерений корпуса на 10 групп. К старшей, десятой, группе относятся суда, длина которых равна 176 хаст, при ширине 22 и высоте 17 3/5 хаст. Точное значение древнеиндийской единицы длины хаста (пядь) неизвестно, да, видимо, ее значение было не одинаково в различных районах и эпохах. Для всех групп судов этого класса строго сохраняется пропорция 10:1, 25:1, выражающая длину и ширину судна в соотношении с высотой корпуса, принятой за 1.
Из джатак известно о судах, на которых перевозили при дальних морских походах 400, 500 и даже 700 пассажиров. Например, в Валахассаджатаке упоминается о судне с 500 пассажирами. В китайских источниках сообщается об индонезийских и фунаньских морских судах, построенных явно в соответствии с индийской традицией, которые перевозили до 700 человек.
Именно на таком судне в начале V в. монах Фа Сянь совершил плавание от Малайского архипелага к Шаньдуну. Он же сообщил, что на индийском судне, доставившем его из гавани Тамралипти в дельте Ганга к берегам Суматры, было 200 пассажиров. Эти данные подтверждаются сведениями из средневековых цейлонских хроник, в которых подробно описано плавание на Цейлон бенгальского принца Виджайи.
Учитывая всё это, можно достаточно уверенно утверждать, что длина наибольших индийских судов превышала 40 м. Как известно, чересчур длинные деревянные суда оказываются не вполне надежными во время шторма и при высокой волне.
Исходя из соображений обеспечения прочности деревянных судов на волнение, видимо, наибольшие морские суда имели длину не превышавшую 45 м, а в отдельных исключительных случаях — 50—55 м.
О довольно значительных размерах древних индийских судов свидетельствуют и греко-римские авторы. Плиний указывал, что грузоподъемность индийских судов достигала 3000 амфор, что соответствует водоизмещению около 250—300 т.
У Псевдоарриана в «Плавании вокруг Эритрейского моря» указано: «Из местных [в Индии] торговых пунктов и стоянок, к которым причаливают плывущие из Лимирики [видимо, искаженное Димирика] и с севера, самыми видными и расположенными друг около друга являлись торговые пункты Камара [Каррикал?], Подука [Пондишери] и Сопатма [в районе Мадраса]; в них есть местные суда, [ходящие] до Лимирики вдоль берега, и другие, связанные [скрепами] из больших одноствольных судов, так называемые сангары; те же, которые ходят в Хрису [Суматру и Малакку?] и Ганг, очень велики и называются коландиями. В эти места ввозится все, что выделывается в Лимирике, и здесь встречаются почти все вещи, постоянно вывозимые из Египта, и очень большое количество видов всяких товаров, вывозимых из Лимирики и распространяемых по побережью».
О конструкции корпуса коландий английский историк Винсент, исследовавший «Плавание вокруг Эритрейского моря», высказал в 1805 г. следующие соображения: «Суда различных типов, строившиеся в этих гаванях, отвечают даже современным требованиям [конца XVIII в.]. И поныне здесь используются суда, изготовленные из цельного ствола. Это не каноэ, как иногда ошибочно считают исследователи, так как только их киль выдолблен из цельного ствола. На этот киль наращивают несколько досок, так что суда могут вместить 100—150 человек. Подобные суда используются для сообщения между двумя побережьями. Их строят для торговли с Малаккой, а возможно, и с Китаем. Суда эти чрезвычайно широки, прочны и, видимо, похожи на те, которые описали Марко Поло и Никколо Конти. О таких же судах из Тарназары грузоподъемностью 1000 т, предназначенных для торговли с Малаккой, упоминает и Вартхема».
Возможно, что Псевдоарриан, упоминая о коландиях, вернее о коландиоофонтах, принял в качестве основы названия судна тамильское родовое обозначение крупных морских судов — каламдиобенда — корабли страны Чола (Кола).
Кое-какие сведения о размерах судов, построенных в индуизированных государствах Индокитая безусловно с учетом индийской судостроительной традиции можно почерпнуть из китайских текстов. Китайский посол Кан Тай, посетивший в первой половине III в. Фунань, писал: «В царстве Фунань заготовляют лес для кораблей. Корабли имеют в длину 12 сюн [около 22 м] и ширина их 6 футов [примерно 1,83—2,4 м]. Их нос и корма подобны голове и хвосту рыбы. Корпус
украшен изображениями. Большие корабли несут по 100 человек, и каждый из них имеет длинное и короткое весло и багор. При быстром ходе пользуются длинным веслом, на отдыхе коротким, в мелких водах багром».
В данном отрывке речь идет о речных судах, а морские были значительно крупнее.
